Броненосцы Великобритании

Во времена наполеоновских войн английский флот по праву считался самым сильным в Европе, и после Трафальгарского сражения он продолжал обладать превосходством на море над любым противником. Но после разгрома в 1815 году Наполеона Боно­парта, в Европе на тридцать с лишним лет установил­ся прочный мир. Поэтому строительство новых бое­вых кораблей англичане вели в замедленном темпе.И только тогда, когда Франция приступила к созданию броненосного флота, в Англии тоже зашевелились. В начале 60-х годов XIX века британскому льву пришлось наконец проснуться и включиться в новую гонку морских вооружений. Вслед за броненосцами «Warrior» и однотипным с ним «Black Prince» со стапе­лей один за другим стали сходить их многочисленные потомки.

В начале 80-х годов XIX века Великобритания по-прежнему обладала величайшим военным флотом в мире, но ее стратегическое положение ухудшилось. Французский флот продолжал быстро расти. Италия и Россия тоже строили большие флоты, появились свои интересы на море у новой Германской империи. Взятые вместе, флоты Франции и Германии уже пре­взошли британский флот по числу кораблей первого ранга. Если бы англичанам пришлось, как это бывало прежде, снова встретиться с коалицией европейских государств, они бы оказались в незавидной ситуации.

В 1884 году международное положение Велико­британии резко осложнилось. Британское правитель­ство воспринимало экспансию России в Средней Азии как угрозу для своих владений в Индии, англо­русские отношения приближались к критической точ­ке. В отношениях с Францией, кроме уже существо­вавших трений на Дальнем Востоке, началась борьба за Африку (в частности, за Суэцкий канал). В то же время отношения между французами и немцами ста­ли настолько дружественными, что пошли слухи о со­здании морской лиги континентальных держав против «коварного Альбиона».

Парламентская комиссия проинспектировала флот и убедилась, что он не соответствует условиям грядущей войны с европейскими государствами. Ог­ромный флот состоял из огромного количества разно­типных кораблей. В особенности это касалось его главной силы — броненосцев. Действительно, в сере­дине 80-х годов в строю находились свыше 40 кораб­лей этого класса 26 различных типов. Не случайно ад­мирал Филипп Коломб (1831—1899) назвал флот, со­бранный англичанами во время «русского кризиса» 1885 года, «буйным сборищем странно подобранных кораблей». Правда, вероятные противники Велико­британии (особенно французы) находились примерно в таком же положении, но первая морская держава мира, видимо, должна была и определиться первой.

2 декабря 1884 г. адмиралтейство объявило но­вую программу экстренных расходов на флот в до­полнение к обычному бюджету. В 1885—86 гг. расхо­ды на строительство новых кораблей продолжали возрастать.

Достоинства схемы броненосца Э. Рида «Devasta­tion», заложенного в 1869 г., были столь очевидны, что рано или поздно ее должны были повторить. И вот спустя 17 лет на адмиралтейских верфях заложили два корабля — «Trafalgar» и «Nile», — предопределив­шие общую тенденцию развития броненосцев в Анг­лии (и не только в ней) на последующие 20 лет. Прав­да, из-за ограниченного водоизмещения и низкой вы­соты борта эти броненосцы (как и все их зарубежные аналоги, например, русский «Наварин») имели неудовлетворительную мореходность. В плохую погоду низкобортные корабли были вынуждены действовать ограниченным числом орудий среднего калибра. Что­бы ликвидировать или как-то уменьшить это явление, требовалось увеличить высоту надводного борта и возвышение орудий над ватерлинией.

Тем не менее, после «Nile» в 1887—88 гг. англича­не не заложили ни одного нового броненосца. Одной из причин такой ситуации было то, что быстрый техни­ческий прогресс во многих областях за короткий про­межуток времени делал корабли морально устарев­шими.

Другой причиной являлась торпедная угроза, за­ставившая сомневаться в самой необходимости бро­неносных кораблей. Колоссальная разрушительная сила торпеды и невозможность противостоять ее ата­кам со стороны броненосцев привели к тому, что мно­гие моряки стали считать большие броненосные ко­рабли, вооруженные тяжелой артиллерией, обречен­ными на гибель.

Они утверждали: в дальнейшем необходимо стро­ить только малые, быстроходные, вооруженные легки­ми пушками корабли с сильно укрепленной носовой частью, которая позволяла бы им таранить врага.

Между тем, в 1888 г. французы имели в Средизем­ном море уже 15 броненосцев. У Англии были всего 22 броненосца, из них в Средиземноморье только 8. Если бы Великобритании пришлось вести войну с од­ной Францией, то только для того, чтобы сравнять си­лы на этом важном театре, следовало придать своей эскадре еще 9 броненосцев, а это ослабило бы защи­ту самой Англии и ее заморских колоний.

Столь незначительное превосходство в силах, по мнению англичан, делало войну даже только с одной Францией весьма рискованным предприятием, а тра­диционный стратегический метод блокады совершен­но невозможным. Что еще хуже, величина собствен­ного флота была недостаточна для англичан и с поли­тической точки зрения, так как все более реальным становился франко-русский союз. Пропаганда за со­юз с Россией достигла во Франции колоссальных раз­меров, а Россия уже начала пользоваться займами на Парижской бирже. В мае 1888 года разведыва­тельное управление флота пришло к заключению, что в качестве вероятных противников Великобритании нужно рассматривать как Францию, так и Россию.

В связи с медленными темпами английского ко­раблестроения (на фоне активности в этой области французов, немцев, итальянцев и русских), а также ввиду угрожающей международной обстановки на­зрел новый «морской кризис». Многие политики и все газеты твердили: «Англия поднялась благодаря свое­му флоту и с уничтожением его она погибнет.

Наконец, в марте 1889 года в парламент был вне­сен Акт морской обороны. Этот законопроект предус­матривал постройку в течение 5-и лет (1.04.1889— 1.04.1894 гг.) 8 броненосцев первого класса, 2 броне­носцев второго класса, 42 крейсеров и 18 торпедных канонерских лодок. В конце мая английский парла­мент принял этот закон и увеличил бюджет адмирал­тейства. В тексте закона говорилось, что отныне Бри­тания должна иметь флот сильнее, чем объединенные флоты двух самых крупных после нее морских дер­жав. Таким образом, впервые был сформулирован «стандарт силы двух держав», который с этого момента более тридцати лет определял английскую политику в области флота.

Одновременно было решено отбросить все огра­ничения в водоизмещении и сделать ставку на боль­шие корабли. Адмиралы настаивали на том, что британский флот во время войны должен вести насту­пательные действия. Главная его задача состоит в том, чтобы обезвредить флот противника.

Эту задачу можно решить, во-первых, за счет то­го, чтобы держать его эскадры запертыми в собст­венных базах до тех пор, пока они не выйдут в море для «генерального сражения», и, во-вторых, тем, что необходимо очистить коммуникации империи от крейсеров противника во всех частях света.

Иначе говоря, назначение британского флота со­стояло в том, чтобы искать противника, а не ожидать его в своих водах. Так как задачи французского и русского флотов были обратными, то эти страны, по мнению англичан, могли строить корабли меньшего водоизмещения и меньшей мореходности. Адмирал­тейство же добивалось возможно большего радиуса действия и утверждало; «Наши броненосцы должны действовать против врага повсюду».

В том же 1889 г. англичане заложили сразу 8 боль­ших высокобортных кораблей типа «Royal Sovereign», развивавших конструкцию «Nile». Их схема стала стандартной для всех додредноутов. Броненосцы это­го класса были самой большой серией, построенных по одному проекту, и открыли десятилетие единообра­зия в британском флоте, получившего возможность образовывать однородные боевые эскадры.

Постройка сразу большой серии однотипных ко­раблей дала столь очевидные финансовые и опера­тивно-тактические преимущества, что англичане, на­щупав свой путь, продолжали его по нарастающей. С 1894 по 1900 гг. один за другим последовали еще 9 броненосцев типа «Majestic», 6 типа «Canopus», 8 ти­па «Formidable» и 6 типа «Dunkan», а всего более 40.